tati_books в Жан Кокто. Трилогия: «Кровь поэта», «Орфей», «Завещание Орфея»"Что думает мрамор, из которого скульптор высекает шедевр? Он думает: «Меня бьют, меня губят, разбивают, надо мною вершится надругательство, я погибаю». Но мрамор глуп. Жизнь ваяет меня, она творит из меня шедевр. И я должен вынести все удары, даже если не понимаю их. Должен держаться. Должен спокойно принимать всё, помогать ей, сотрудничать с нею, чтобы она смогла завершить своё дело"
"Кровь поэта"
Довелось мне как-то посмотреть фильм «Орфей» Жана Кокто. Сказать, что я была очарована – ничего не сказать. Конечно, я начала искать всевозможную информацию об этой картине, и выяснила, что она является частью трилогии Кокто: «Кровь поэта», «Орфей» и «Завещание поэта». Все картины были мной незамедлительно просмотрены, собственно о них и об их создателе пойдет сейчас речь.
[История — это правда, которая становится ложью. Миф — это ложь, которая становится правдой...]
"Поэт есть мир, одним объятый человеком"
Виктор Гюго
Жан Кокто, безусловно, гениален, фраза: «Талантливый человек – талантлив во всем» - вполне к нему применима, ведь каких только отраслей творчества он не касался: поэзия, проза, кинематограф, художественное искусство. Как вы понимаете, сейчас речь пойдет о кинематографе. Сам Кокто характеризовал свой кинематографический стиль (метод) как «ирреальный реализм». Это определение говорит само за себя: ирреальные, фантастические образы предстают в изображении Кокто как настоящие, как будто самом собой разумеющиеся. Творчество Кокто во многом предвосхитило появление сюрреализма, а мы знаем, что сюрреализм берет за свою основу образы подсознания, сны. Во время просмотра картин Кокто мы знакомимся с совершенно своеобразным, ни на что не похожим миром, миром, живущим по своим неписанным законам, представляющим собой что-то совершенно обособленное, но при этом очень интересное и притягательное. Конечно, понять этот мир и его представителей до конца невозможно, ни сам автор, ни кто бы то ни было не ставит четких рамок в плане интерпретации изображаемых образов. «Не спрашивайте меня почему», - говорит Кокто в одной из картин трилогии. Я думаю, спрашивать нет необходимости: каждый человек может по-своему почувствовать и понять увиденное, в этом и есть прелесть сюрреализма и предшествовавшего ему дадаизма.
Бесспорно, для творчества Кокто характерны различные эксперименты, ведь он был участником авангардного течение, а именно авангардисты были продолжателями традиций французских киноимпрессионистов, именно они отстаивали право кинематографа общаться со зрителем на своем собственном своеобразном языке. Картины Кокто узнаваемы, значит мы имеем полное право считать, что здесь выработался собственный, индивидуальный язык, а это самая высокая планка, которой только может достичь художник. Мне думается, что по его киноработам можно было бы написать своеобразный сонник со всевозможными вариантами расшифровки представленных образов, настолько «объемен» и неоднозначен его язык.
Перейдем непосредственно к рассмотрению вышеупомянутой трилогии. В основе всех трех картин лежат пьесы, написанные самим Кокто. Центральное место в трилогии занимаем фильм «Орфей». Одноименная пьеса была создана Кокто уже в 1926 году, а вот снят фильм был только в 1950. Именно на этом фильме я остановлюсь более подробно, но две другие картины так же заслуживают внимания. Итак, начнем по порядку.
[Кровь поэта...]
«Кровь поэта» (1932 год) - первая картина трилогии, пожалуй, наиболее сюрреалистичная и образная. Она состоит из четырех частей. Творец по приказу созданной им статуи отправляется в другую реальность. Эта реальность представляет собой коридор, идя по которому, герой заглядывает в замочные скважины и видит там совершенно разные, непохожие друг на друга образы. Что есть они на самом деле? Бессмысленный набор сюжетов? Или, может быть, это он сам? Ничто иное, как его внутренний мир? Как я уже говорила: в творчестве Кокто нет четко заданной программы, все образы – это отражение его взгляда на жизнь, его собственного мира. Именно в этой картине образность, абстрактность, символичность проявляется ярче всего, по-моему, она напоминает «ожившие» художественные полотна Пикассо или Дали.
[Орфей...]
«Орфей» (1950 год) – самая яркая, самая интересная, на мой взгляд, часть трилогии. В основу фильма положен миф об Орфее и Эвридике, но миф этот здесь получает совершенно иную интерпретацию, во-первых, события картины разворачиваются во Франции в послевоенные годы, во-вторых, в отношения двух главных героев вмешивается Смерть. Да, да, именно Смерть и именно с большой буквы, потому что Смерть в представлении Кокто это притягательная жгучая брюнетка в исполнении Марии Казарес. Перед нами любовный четырехугольник: Смерть – Орфей – Эвридика – Эртебис (слуга Смерти). Но любовь представителей потустороннего мира к людям чревата трагедией. Свидетелями это трагедии становимся мы – зрители. Смерть забирает Эвридику раньше положенного срока, за что оказывается во власти высшего суда. Орфей же отправляется в зазеркалье на поиски своей жены.
Именно зеркало является центральным образом всех трех картин Кокто, как в первой картине художник с помощью зеркала попадает в другую реальность, так и в «Орфее» именно зеркало является проводником в потусторонний мир. Орфею удается вернуть Эвридику в мир живых, но жизнь их с этого момента становится нестерпимой, не только потому, что герои не могу смотреть друг на друга, но и потому, что Орфей сам полюбил Смерть. Финал картины мне не хотелось бы озвучивать, могу сказать только лишь то, что он достаточно неожиданный.
В «Орфее» наиболее сформированный и целостный сюжет, в отличие от двух других картин. Центральное место вновь занимает образ творца, не абстрактный образ, а теперь уже совершенно определенный – образ Орфея в исполнении Жана Море. Перед нами поэт в полном смысле этого слова, человек со своими причудами (а как иначе, это же поэт), человек одержимый идеей создать шедевр, человек, ищущий вдохновения, и именно Смерть становится для него этим вдохновением. По-моему, этот фильм – это золотая середина, найденная Кокто, что и делает его наиболее ярким и запоминающимся. С одной стороны, в основе лежит вполне ясный и крайне занимательный сюжет, с другой, сохранена образность и сюрреалистичность. Эти две составляющие не разваливаются, не распадаются на части, а представляют собой оформленный, завершенный мир произведения, которому в полной мере помогают раскрыться все составляющие: безупречная игра актеров, видеоряд, музыкальное сопровождение. Об той картине можно писать, писать и писать бесконечно, потому что красивая, потому что интересная, потому что вечные темы показаны под другим углом, потому что, потому что, потому что и еще сто раз потому что… Но лучше увидеть собственными глазами и все сразу станет ясно.
Несколько кадров из фильма
[Зеркала должны больше отражать, а не отдавать изображение...]
[Завещание Орфея...]«Завещание Орфея» (1960 год) – последняя картина трилогии, которая была снята за три года до смерти Кокто. По-моему, ее можно назвать ничем иным как завещанием самого Кокто. Центральная фигура – снова поэт, теперь уже поэт в исполнении самого маэстро. Фильм представляет собой некое подведение итогов, философское размышление творца, автопортрет Кокто, который он рисует в уже привычной для нас фантастической манере. Фильм отсылает зрителя к образам, ранее увиденным в «Крови поэта» и «Орфее», мы снова оказываемся по ту сторону реальности, снова встречаемся с уже знакомыми героями, но вот смыслы открываем для себя новые. «Завещание поэта» по своей метафоричности, сути и форме больше напоминает первый фильм трилогии, основное отличие от которого, заключается в том, что здесь перед нами уже окончательно сформированный художник, творец. Если о «Крови поэта» говорили, что он сыгран одним пальцем на рояле, то «Завещание поэта» поистине можно назвать полноценной пьесой сыгранной в две руки.
Вот и завершен мой достаточно краткий обзор трилогии Жана Кокто. Безусловно, этот человек создал свой неповторимый мир. Не спорю, мир очень своеобразный и не всем понятный. Я бы советовала сначала посмотреть фильм «Орфей», как образец всего творчества автора, и только если эта картина окажется вам близка и интересна, посмотреть все остальные фильмы режиссера. Ну а если нет, то с этим ничего не поделать, бесспорно, не каждому понравится смотреть чужие сны какими бы интересными они ни были, такие фильмы нужно просто чувствовать, быть с ними на одной волне, они являются ярким подтверждением высказывания писательницы Зинаиды Гиппиус: «Если надо объяснять – то не надо объяснять».
"Кровь поэта"
Довелось мне как-то посмотреть фильм «Орфей» Жана Кокто. Сказать, что я была очарована – ничего не сказать. Конечно, я начала искать всевозможную информацию об этой картине, и выяснила, что она является частью трилогии Кокто: «Кровь поэта», «Орфей» и «Завещание поэта». Все картины были мной незамедлительно просмотрены, собственно о них и об их создателе пойдет сейчас речь.
[История — это правда, которая становится ложью. Миф — это ложь, которая становится правдой...]
"Поэт есть мир, одним объятый человеком"
Виктор Гюго
Жан Кокто, безусловно, гениален, фраза: «Талантливый человек – талантлив во всем» - вполне к нему применима, ведь каких только отраслей творчества он не касался: поэзия, проза, кинематограф, художественное искусство. Как вы понимаете, сейчас речь пойдет о кинематографе. Сам Кокто характеризовал свой кинематографический стиль (метод) как «ирреальный реализм». Это определение говорит само за себя: ирреальные, фантастические образы предстают в изображении Кокто как настоящие, как будто самом собой разумеющиеся. Творчество Кокто во многом предвосхитило появление сюрреализма, а мы знаем, что сюрреализм берет за свою основу образы подсознания, сны. Во время просмотра картин Кокто мы знакомимся с совершенно своеобразным, ни на что не похожим миром, миром, живущим по своим неписанным законам, представляющим собой что-то совершенно обособленное, но при этом очень интересное и притягательное. Конечно, понять этот мир и его представителей до конца невозможно, ни сам автор, ни кто бы то ни было не ставит четких рамок в плане интерпретации изображаемых образов. «Не спрашивайте меня почему», - говорит Кокто в одной из картин трилогии. Я думаю, спрашивать нет необходимости: каждый человек может по-своему почувствовать и понять увиденное, в этом и есть прелесть сюрреализма и предшествовавшего ему дадаизма.
Бесспорно, для творчества Кокто характерны различные эксперименты, ведь он был участником авангардного течение, а именно авангардисты были продолжателями традиций французских киноимпрессионистов, именно они отстаивали право кинематографа общаться со зрителем на своем собственном своеобразном языке. Картины Кокто узнаваемы, значит мы имеем полное право считать, что здесь выработался собственный, индивидуальный язык, а это самая высокая планка, которой только может достичь художник. Мне думается, что по его киноработам можно было бы написать своеобразный сонник со всевозможными вариантами расшифровки представленных образов, настолько «объемен» и неоднозначен его язык.
Перейдем непосредственно к рассмотрению вышеупомянутой трилогии. В основе всех трех картин лежат пьесы, написанные самим Кокто. Центральное место в трилогии занимаем фильм «Орфей». Одноименная пьеса была создана Кокто уже в 1926 году, а вот снят фильм был только в 1950. Именно на этом фильме я остановлюсь более подробно, но две другие картины так же заслуживают внимания. Итак, начнем по порядку.
[Кровь поэта...]
«Кровь поэта» (1932 год) - первая картина трилогии, пожалуй, наиболее сюрреалистичная и образная. Она состоит из четырех частей. Творец по приказу созданной им статуи отправляется в другую реальность. Эта реальность представляет собой коридор, идя по которому, герой заглядывает в замочные скважины и видит там совершенно разные, непохожие друг на друга образы. Что есть они на самом деле? Бессмысленный набор сюжетов? Или, может быть, это он сам? Ничто иное, как его внутренний мир? Как я уже говорила: в творчестве Кокто нет четко заданной программы, все образы – это отражение его взгляда на жизнь, его собственного мира. Именно в этой картине образность, абстрактность, символичность проявляется ярче всего, по-моему, она напоминает «ожившие» художественные полотна Пикассо или Дали.
[Орфей...]
«Орфей» (1950 год) – самая яркая, самая интересная, на мой взгляд, часть трилогии. В основу фильма положен миф об Орфее и Эвридике, но миф этот здесь получает совершенно иную интерпретацию, во-первых, события картины разворачиваются во Франции в послевоенные годы, во-вторых, в отношения двух главных героев вмешивается Смерть. Да, да, именно Смерть и именно с большой буквы, потому что Смерть в представлении Кокто это притягательная жгучая брюнетка в исполнении Марии Казарес. Перед нами любовный четырехугольник: Смерть – Орфей – Эвридика – Эртебис (слуга Смерти). Но любовь представителей потустороннего мира к людям чревата трагедией. Свидетелями это трагедии становимся мы – зрители. Смерть забирает Эвридику раньше положенного срока, за что оказывается во власти высшего суда. Орфей же отправляется в зазеркалье на поиски своей жены.
Именно зеркало является центральным образом всех трех картин Кокто, как в первой картине художник с помощью зеркала попадает в другую реальность, так и в «Орфее» именно зеркало является проводником в потусторонний мир. Орфею удается вернуть Эвридику в мир живых, но жизнь их с этого момента становится нестерпимой, не только потому, что герои не могу смотреть друг на друга, но и потому, что Орфей сам полюбил Смерть. Финал картины мне не хотелось бы озвучивать, могу сказать только лишь то, что он достаточно неожиданный.
В «Орфее» наиболее сформированный и целостный сюжет, в отличие от двух других картин. Центральное место вновь занимает образ творца, не абстрактный образ, а теперь уже совершенно определенный – образ Орфея в исполнении Жана Море. Перед нами поэт в полном смысле этого слова, человек со своими причудами (а как иначе, это же поэт), человек одержимый идеей создать шедевр, человек, ищущий вдохновения, и именно Смерть становится для него этим вдохновением. По-моему, этот фильм – это золотая середина, найденная Кокто, что и делает его наиболее ярким и запоминающимся. С одной стороны, в основе лежит вполне ясный и крайне занимательный сюжет, с другой, сохранена образность и сюрреалистичность. Эти две составляющие не разваливаются, не распадаются на части, а представляют собой оформленный, завершенный мир произведения, которому в полной мере помогают раскрыться все составляющие: безупречная игра актеров, видеоряд, музыкальное сопровождение. Об той картине можно писать, писать и писать бесконечно, потому что красивая, потому что интересная, потому что вечные темы показаны под другим углом, потому что, потому что, потому что и еще сто раз потому что… Но лучше увидеть собственными глазами и все сразу станет ясно.
Несколько кадров из фильма
[Зеркала должны больше отражать, а не отдавать изображение...]
[Завещание Орфея...]«Завещание Орфея» (1960 год) – последняя картина трилогии, которая была снята за три года до смерти Кокто. По-моему, ее можно назвать ничем иным как завещанием самого Кокто. Центральная фигура – снова поэт, теперь уже поэт в исполнении самого маэстро. Фильм представляет собой некое подведение итогов, философское размышление творца, автопортрет Кокто, который он рисует в уже привычной для нас фантастической манере. Фильм отсылает зрителя к образам, ранее увиденным в «Крови поэта» и «Орфее», мы снова оказываемся по ту сторону реальности, снова встречаемся с уже знакомыми героями, но вот смыслы открываем для себя новые. «Завещание поэта» по своей метафоричности, сути и форме больше напоминает первый фильм трилогии, основное отличие от которого, заключается в том, что здесь перед нами уже окончательно сформированный художник, творец. Если о «Крови поэта» говорили, что он сыгран одним пальцем на рояле, то «Завещание поэта» поистине можно назвать полноценной пьесой сыгранной в две руки.
Вот и завершен мой достаточно краткий обзор трилогии Жана Кокто. Безусловно, этот человек создал свой неповторимый мир. Не спорю, мир очень своеобразный и не всем понятный. Я бы советовала сначала посмотреть фильм «Орфей», как образец всего творчества автора, и только если эта картина окажется вам близка и интересна, посмотреть все остальные фильмы режиссера. Ну а если нет, то с этим ничего не поделать, бесспорно, не каждому понравится смотреть чужие сны какими бы интересными они ни были, такие фильмы нужно просто чувствовать, быть с ними на одной волне, они являются ярким подтверждением высказывания писательницы Зинаиды Гиппиус: «Если надо объяснять – то не надо объяснять».
Community Info