Записки любителей

     Вообще-то я просто "Листригонов" хотела перечитать: всё-таки живу почти в Балаклаве, частенько по набережной прогуливаюсь мимо своеобразного памятника Куприну - он сделан в человеческий рост и стоит у ограды, как живой)))... Надо будет его обязательно сфотографировать в другой раз. А это картинка из и-нета:


     Так вот - перечитала, конечно, с удовольствием, но затянуло - как все хорошие книги затягивают - и пошла дальше читать. И совершенно неожиданно обнаружила, что Куприн довольно много писал о вере и верующих. Конечно, его нельзя назвать(его и не называют)  православным писателем(как, например, Шмелёва), и даже мне понятно, почему: ностальгические рассказы того же Шмелёва о своём детстве ("Лето Господне") пронизаны светом и любовью, идеализированы (сейчас в подобном тоне написаны рассказы Шевкунова "Несвятые святые"). А вот нелицеприятные зарисовки Куприна тем мрачнее, чем правдивее.

  ( Collapse )

Могучий спектакль Юрия Бутусова по пьесе-параболе Бертольда Брехта. Густой, занимающий весь сценический объем и обращающийся практически ко всем органам чувств зрителя, даже к тактильным, когда в самом начале совершенно потрясающий в роли продавца воды Александр Матросов сыпет из ведер песок на расстеленные простыни.

Но главное действующее лицо здесь музыка – задающая ритм и непрерывность воздействия, звучащая то громко, то тише, то вдруг замолкающая, чтобы обнажить абсолютную тишину внимания – в исполнении небольшого, но временами оглушительного оркестра под предводительством Игоря Горского.

Действие происходит в Китае, зонги актеры поют на немецком (перевод загорается в глубине сцены на специальной панели), в ходу там серебряные доллары, и это смешение национальных планов, условность места и времени выводит спектакль к универсальным общечеловеческим темам. И кондово революционный, обличительно антибуржуазный пафос пьесы (особенно зонгов) звучит неким фоном, выплескивается чистой энергией, не уводя от вечных вопросов, например, соотношения доброго и эгоистичного в человеческой душе, возможности оставаться человеком в нашем не слишком человечном мире.

Но это и очень тяжелый спектакль! И для артистов – признаюсь, мне было страшно за исполнительницу заглавной роли Александру Урсуляк – три с половиной часа почти непрерывного лицедейства на пределе человеческих возможностей и заключительный зонг, спетый сначала по-русски, а потом на языке оригинала, когда уже и у зрителей не осталось никаких сил и они дошли почти до отчаяния в этом грохоте, духоте, тесноте кресел, скрюченности ног.

Так что я вас предупредил – это очень сильно и очень тяжело!