Не навреди
Чем больше читаю и узнаю о книгах, тем сильнее убеждаюсь, что знаю мало. Недурная страховка от интеллектуального высокомерия и от того, чтобы даже мысленно произнести: все, стоящее внимания, мне известно. Это к тому, что о Ное Гордоне впервые услышала несколько дней назад, аккурат перед тем, как погрузиться в его роман: медицинский, псевдоистоирический, еврейский.
"Погрузиться" не для красного словца, есть книги в пространство которых долго и трудно пробиваешь туннель, а добравшись до глубин понимаешь, здесь неуютно. В другие проваливаешься вся и сразу, как в омут, мгновенное слияние и поглощение без свободы внутри пространства - следуй за автором или утонешь. То и другое нечасто, в большинстве случаев скользишь по поверхности, наблюдая разворачивающуюся перед (под) тобой картину. Но случается и такое, что в книгу входишь, как в теплую солоноватую воду, позволяя течению нести себя и не утратив свободы воли. Таков "Лекарь. Ученик Авиценны"
Написанный тридцать пять лет назад, удивительно предвосхитил новейшие тенденции мультижанровости. Псевдоисторический? Да, хотя это термин последнего времени, тогда называли исторической фантастикой. Авантюрный? Несомненно: путешествия, приключения, переодевания. Медицинский? Снова в точку, история медицины и врачебная этика значимые для Ноя Гордона темы. Еврейский? Из этой книги о социокультурном феномене еврейства узнала больше, чем из всех, читаных прежде.
История осиротевшего лондонского мальчишки Роба, которого, берет в ученики цирюльник, все время, пока читаешь, держит внимание. Весь немалый, под девять сотен, объем Если вы ищете классную книгу, чтобы хватило "на подольше", не сериал, "Лекаря" можете взять без сомнений. А возможность прослушать аудиокнигой в великолепном исполнении Игоря Князева - дополнительный и не последний по значению бонус, за себя могу сказать, что взяла из-за его начитки.
Англия, одиннадцатый век. Ого! А не далековато от нас? Далеко, но не бойтесь, квазиархаизмов, ломающих мозг, здесь не будет (вспомнила недавнюю встречу с одной русской книжкой о том времени, и ощущение ментальной изнасилованности). Автор в Послесловии говорит, что в обширной галерее героев реальные исторические персонажи лишь Ибн Сина и его помощник, остальные плод воображения. Добавлю: с опорой на серьезные изыскания, список библиотек и разного рода исторических обществ, к помощи которых прибегал, собирая материал для книги, внушает всяческое уважение (85-й, не забыли? до эры интернета еще далеко).
Восьмилетнему сыну плотника и белошвейки, потерявшему родителей, грозит продажа в рабство - да, в Европе того времени оно вполне себе существовало - после чего он долго не протянул бы. На счастье, проезжающему через город цирюльнику нужен ученик, каковым Роб и становится, и если вы думаете, что это только стригу-брею-кровь пускаю, то глубоко заблуждаетесь. До стрижки и бриться его хозяин, кажется, вовсе не снисходит, главный доход владельца красного фургона, разрисованного астрологическими символами, от продажи шарлатанской панацеи и некоторых врачебных действий.
Превращение мальчишки в шоумена-цирюльника, который жонглирует и показывает фокусы не хуже циркача, а шуточками сыплет как стендапер, очень интересная часть книги. Жесткое и жестокое учение у цирюльника, первые соблазны пьянства, взросление, несомненный лекарский талант. И Дар. Бесполезный для любого другого род экстрасенсорики, когда подержав больного за руку, целитель может определить, станет ли болезнь смертельной для того.
Это единственная составляющая романа, которую можно счесть сверхъестественной, и то сказать, на сюжет, сугубо реалистичный, она мало повлияет. Разве, в части убежденности героя в возложенной на него миссии: коль скоро Господь положил в меня дар, значит он хотел, чтобы я им пользовался. Для чего отправится в Персию, в Исфаган, где практиковал и преподавал Князь врачей Абу́ Али́ Хусе́йн ибн Абдулла́х ибн аль-Ха́сан ибн Али́ ибн Си́на (Авиценна европейской традиции).
И это окажется беспрецедентной по дерзости и сложности авантюрой, потому что единственными европейцами, которым дозволялось учение в его медицинской школе, были евреи. И наш герой решает стать евреем. Нет, речь не о гиюре, но о временной мимикрии. Двухлетнее, полное опасностей путешествие, во время которого выдает себя за воспитанного вне традиций и веры иудея, близко сходясь со спутниками евреями и учась у них всему, чему может научиться, тоже безумно интересная часть романа.
И Персия, с ее обычаями и установлениями, вожделенная учеба, в которую удается поступить далеко не сразу, шахский калаат (это такая особая милость, включающая жалование дома, коня, некоторой суммы денег). Борьба с чумой, состязание скороходов, поход на Индию и гонки на верблюдах - все здесь прекрасно и удивительно. Книга, от которой не оторваться, а прочитав, чувствуешь расширение энергетики - такое: мир движется в нужном направлении.
Community Info