«Голубое сало» испорчено временем

За женщин, мужчин и детей, товарищи!

Недавно наткнулся на забавную карикатуру, где автор пытался пояснить суть постмодернизма... Попытаюсь её здесь воспроизвести, несколько переведя в плоскость какого-либо приличия (для тех, кто разбирается в лингамах).

И вспомнил, что при достаточной удаленности моей жизни от таких понятий как постмодернизм я пытал свой ум и психику двадцать лет назад прочтением произведения, отнесенного маститыми литературными критиками как раз к этому стилю ментальной специфики новой эпохи.

Да, речь пойдет о романе «Голубое сало»...

Что сказать?! Не щадит время Сорокина и Пелевина. Если раньше меня их произведения эпатировали и местами удивляли новым (не сказать свежим) взглядом, то сейчас, в частности с «Голубым салом», есть ощущение, что творение устарело, и его оскорбительные стилистка и жанровость  не вызывают былого неприятия.

Так, вкратце напомню, чтобы было, что обсудить и взглянуть новым взглядом по истечении прошедшего времени.

Начинается вся эта маята вокруг «голубого сала» в недалеком грядущем - в середине нашего же века, у нас же в стране, поэтому, конечно же, на секретном военном объекте, дислоцированном непременно в Сибири. Филолог Борис Глогер, чей поток сознания мы вынуждены впитывать, так как он и является текстом книги, к военным делам представлен не просто где, в смысле — так. Основная то цель военных экспериментов — добыча собственно «голубого сала» от клонов классических писателей матушки нашей России без привязки к историческим периодам, то есть - без идеологической классификации. Короче - сало русское. 

Повествование, стилизованное под банальное письмо от человека к человеку, изобилует разного рода арго, привязанного к китайской, гомосексуальной, психотропной, офисной и прочей тематике; что временами выглядит почти умно и местами изысканно. Поэзия, блин...

Так вот филолог к тому же приставлен к научному изучению литературных фрагментов, являющихся вторичной и побочной функцией великих авторов, хотя и клонов. Авторство, очевидно, что Соркина, но очень похоже на измышления реальных глыб словесности; что   делает честь (или не делает честь) автору романа.

Но вся эта идиллия (сало и словесность) долго в спокойном и статичном состоянии находиться не могут. На объект нападает некая религиозная секта из будущего с целью похищения и передачи в прошлое, нет, не творческого наследия клонированных гениев словесности, а именно голубого сала. Данная секта «землеёбов» (извините, это не у меня, а у Сорокина без мата нельзя) своеобразно до упоения любит родную землю и характеризуется соответствующим органом для конкретного проявления этой любви. Организация и различного рода ритуалы данного своеобразного сообщества довольно изобретательно и порой весело представлены автором романа, и являются связующим звеном между нынешним обществом и ушедшими временами, погрязшими в «сталинизме». Именно вождям для пользования и потребления и доставлен сей диетический продукт.

Нет, ну, сталинизм у Сорокина тоже представлен по-сорокински с уклоном в сексуальные извращения исторических личностей, наделенных изысканными деталями, образами и местами увлечениями предшествующей династической линейки российского руководства. При этом глобальные и гигантские аттракционы демонстрации силы, мощи и единства выведены в романе с особым любованием и как будто знанием дела. «Эх, хорошо в стране советской жить».

Так вот, эта «наша» властная верхушка, обладающая столь мощным оружием  провиантом, отправляется в дружественную по историческим деталям сорокинского мироустройства Германию для совместной дегустации плодов русских классиков. В ходе совместного употребления данного пищевого изыска происходит пространственно-временной коллапс вселенского масштаба.

И в концовке - опять Сталин и почтовый голубь с письмом Глогера к своему другу и другу Сталина.  Неужели так банально о неумирающем «драконе»?!

Ну и теперь перейдем к «критическому анализу» в меру ограниченных умственных способностей настоящего читателя и писателя данных букв….

Я опущу там всякие эмоциональные восклицания типа – во-первых или во-вторых. Там где нет логики там и математика не нужна.

Вот как-то у меня в обозрении романа совершенно выпала тема порнографии и гомосятины. А вот знаете – приелось подобного рода эпатирование, и уже, как многажды слышанный анекдот, просто пропускается мимо ушей и глаз. Надо что-то новенькое выдумывать, чем нас огорошить.

Да, тонко, голубое сало – голубая кровь, так без особой потребности и полезности. Некий фетиш духовного превосходства в силу происхождения и полученных причитающихся нравственных ценностей. Но если чуть-чуть поправить в терминах и покопаться в физических и физиологических характеристиках, то и нет никакой особой нужды в обладании сими, в сущности, ярлыками. Таки – НЕТ, ярлыки ярлыками, а сущность, скрывающаяся под этикеткой, со сменой названия не меняется. И эта сущность от пошлости не ржавеет.

Ну и конечно – о великих смыслах пользы и практической утилитарности всякой там написанной красивости, которую достаточно талантливый автор может воспроизвести или стилизовать под неё свои строки. Нет, искусство само по себе самоценно, а первостепенно именно авторство стиля. Повторы и подражания не ставят нас на одну плоскость с великими, а только наоборот возвеличивают оригинал.

Равно, как и о науке… Непонимание её сути и низведение её плодов к бессмысленности результата – это всё тот же разговор об утилитарности. Наука – другая грань искусства. Если визуальные и акустические творения в гармоничном своём воплощении непосредственно ублажают наши органы чувств, то знание законов природы и мысленное постижение её начал в рамках научных открытий так же наслаждают разум, как и творения искусства.

С китайскими словечками почти угадано, но и сейчас  спустя двадцать лет это такое же «почти»… Даже скорее это точно ушло в арго, но не в общеупотребительный язык.

С гомосятиной и тогда был вопрос легко прогнозируемый в своем генезисе – не размножаются они. И чисто идеологические прелюдии и оргазмы поклонников неестественного секса так же теперь больше сексуальный сленг в поведении, чем прогрессирующая тенденция.

Про «землепользователей» — от души… Действительно, порой общение с такого рода «патриотами», погрязшими в невежестве и простоте нравов, порой делает их большими врагами, чем, скажем прямо – коллаборационисты. Грустно, что автор рисует такое наше будущее с подобными персонажами, и я с ним бездоказательно не согласен.

О «сталинской» части романа противоречивые впечатления, без особого стремления к знанию всей правды и глубины гедонизма того тоталитарного уклада и общества, и власти. Наверное, может быть и правильно показать всё карикатурно, чтобы сразу откреститься от правдивости описания. Восприятие этого?! Мы за прошедшее время сами кидались в крайности оценок сталинизма от безусловного почитания его заслуг до посыпания головы пеплом в виновности всех и каждого в проступках и преступлениях вождя; слава богу, истерия улеглась. Разумное осмысление исторического процесса всех успокоило.

То же самое с советско-германскими отношениями тех времен - мы этим практически все переболели. Кто переболел, кто и покаялся… А западные дегенераты в лице совсем одиозных личностей всё ещё мусолят эту тему. Время всех вылечит.

Есть ещё в этой части романа значительный по смыслу эпизод о литературной богеме. Знаете – противно, но достоверно. И не так приторно скверно, как таинственно-аксеновская страсть в сериальном воплощении.

В целом о романе спустя двадцать лет?.. Можно смотреть на жизнь и историю серьезно и несерьёзно. А можно и так.