Внимание мое начало рассеиваться и вновь сосредоточилось на Фионе, только когда она сказала: "Я не выключаюсь." — она кивнула на мою руку. Я к тому времени вернулся в кресло напротив и, сам того не сознавая, взял видеопульт. И теперь он был направлен на нее, а палец мой замер на кнопке «пауза».

Литературное лето Джонатана Коу, никаких специальных планов, одна за другой потянулись его книги после "Срединной Англии". Так бывает, когда встречаешь кого-то, с кем весело и интересно, не имея сил вот так взять - и расстаться. Тут особый, чуть отстраненный прохладный уют, с тобой не заигрывают, не пытаются завоевать доверие задушевной чуткостью, поразить воображение героизмом и красотой поступков, оглушить немыслимыми страстями - все под сурдинку медитативно.

По зрелом размышлении, немыслимых сюжетных поворотов, эмоциональных всплесков, ярких поступков куда больше, чем заметно на первый взгляд. Но у Коу есть это балетное свойство проделывать немыслимо сложные в исполнении пируэты с видимой легкостью, так, словно не стоят никаких усилий. Поднимать к философским высотам и нисходить в глубины психологического исследования, как на эскалаторе в метро. Хотя главное для меня в нем даже не это, а социальная составляющая.

Поднять голос на защиту малых мира сего, которые сами за себя сказать не могут, проводить линию на оценку любых форм сегрегации как зла. Выражать взгляды даже не социализма, а интерсекфеминизма, следуя в большей степени космической этике. Никто не делает этого с такой последовательной принципиальностью, однако "Какое надувательство" квинтэссенция. Жаль, что написанная четверть века назад книга воспринимается сегодня остроактуальной - выходит, мир не сильно сдвинулся за прошедшие годы в сторону правильного и справедливого устройства. Но, знаете, сдвинулся, и заслуга этой с ей подобными книгами в том, что насыщают коллективное бессознательное правильной энергией.

Молодой, еще подающий надежды, но с ощутимо пробуксовывающей после второго романа карьерой писатель Майкл получает предложение, от которого трудно отказаться - выступить биографом семьи Уиншоу, Они такие суперолигархи: богаты, родовиты, могущественны, интересы представлены в самых разных сферах жизни современного общества. Парадного портрета писать не нужно, работодательница дает карт-бланш.

Табита Уиншоу, объявленная родственниками умалишенной, проводит жизнь в комфортабельной клинике, и, располагая немалыми независимыми средствами (семья мегабогатая, не забыли?), может позволить себе прихоть оплатить труд того, кто в итоге смешает родственный серпентарий с грязью. Хотя я, на месте Майкла, не спешила бы закончить очень скоро, система оплаты там: "солдат спит, служба идет". Он и не торопится.

Хотя все больше вскрывающихся в ходе исследований обстоятельств заставляют думать о благородном семействе как о скопище монстров, а пепел Клааса все настойчивее бьется в грудь несчастного писателя. В каждой из областей, где эта кунсткамера отметилась: политика, СМИ, бизнес,здравоохранение, сельское хозяйство - она последовательно проводит курс на уничтожение нации (и не только человеческой части) В старой шутке о том, что в Штатах посмотрят сквозь пальцы на переход улицы в неположенном месте, если человек несет на руках ребенка, в Англии, если идет с животным, в России - если с бутылкой, в этой шутке лишь доля шутки. К животным англичане с особым трепетом. А я, читая часть Дороти, порадовалась, что не ем мяса.

Разумеется, с благородным семейством это метафора. Как и с интеллигенцией, которая идет на службу правящему классу с целью разоблачить, а в итоге заканчивает обслуживанием его интересов. Но тема Фионы исполнена такой горькой, отчаянной, безнадежной нежности, а финальная агатакристианская круговерть так абсурдистски кошмарна, что не влюбиться невозможно. Хотя самое мое там, попытки Майкла написать любовную сцену. И да, перевод Немцова как всегда отменно хорош.