Исторический роман польского писателя. Издан ещё в 1934 году. Теперь так не пишут (или почти не пишут). Современному читателю экшен подавай, а здесь всё больше неторопливые описания и размышления на 350 страниц.
Героем романа автор избрал всеми забытого, кроме узких специалистов, удельного польского князя XII века Генриха Сандомирского. Обычно романисты предпочитают брать людей знаменитых, о которых немало известно. Об этом же князе осталось лишь несколько строчек в хрониках. Зато и возможность есть у автора проявить свою фантазию и создать образ с нуля (примерно так же поступил Иван Ефремов в «Таис Афинской»).
Можно конечно предъявить автору претензию, что получился у него вовсе не средневековый феодал, а какой-то рефлексирующий интеллигент новейшего времени. Как всякий феодал он мечтает о большей власти, но «интеллигентская мягкотелость» не позволяет ему воспользоваться случаем взять эту власть, даже дважды. Однако, кто сказал, что подобные люди лишь в недавнее время появились? Почему бы одному из многих сотен европейских феодалов того времени и не оказаться похожим на рефлексирующего интеллигента? Или просто честным человеком, не могущим переступить через братскую кровь.
Роман чётко делится на две части. Половина посвящена странствиям молодого Генриха по Германии, Италии, Сицилии, Палестине. Автор постарался свести его с как можно большим количеством известных людей того времени: Фридрихом Барбароссой, Арнольдом Брешианским, Рожером Сицилийским, учёным-географом Идриси и даже с юным Салах-ад-дином. Вторая же часть рассказывает о его дальнейшей жизни в родной Польше, в своём Сандомирском княжестве. Для идеологизированного автора, хоть западника, хоть националиста, здесь была бы хорошая возможность противопоставить своё и чужое: правильную Польшу разлагающемуся Западу или прогрессивный Запад отсталой Польше (нам в России и то, и другое хорошо знакомо). Но нет. И заграница, и Польша изображены довольно спокойно, со своими плюсами и минусами.
Автор задаётся вопросами: что лучше – единство или разнообразие, универсальная империя или национальные государства? – но не даёт на них ответ, вероятно и сам сомневаясь и давая возможность каждому читателю самому выбрать, что ему более по душе. Кстати, ныне это опять актуальный вопрос по поводу которого скрещивают копья глобалисты и антиглобалисты, сторонники и противники объединённой Европы и т.д.
Ну и, разумеется, в историко-философском романе невозможно избежать темы о роли личности в истории:
- А я думаю, - сказал Генрих, - что правителю, будь он хоть кесарем Барбароссой, только кажется, что он правит. Просто вынесло его наверх течением, как в реке - бревно. Видел я из своего окна Вислу во время паводка - то одно бревно всплывёт, то другое. Может, этим брёвнам кажется, будто они правят водою, а на самом-то деле вода их несёт. Как бы там ни было, бревно не поплывёт против течения.
Виппо только вздохнул и ничего не сказал.
"Да, не поплывёт бревно против течения, - думал Генрих. - Но в реке жизни есть много течений. И ежели кого подхватит течение, которое движется вспять, то вперёд ему не поплыть".
- А может, человек способен по-иному направить эти течения? - сказал он вслух. - Может, в его власти изменить облик мира? Во власти одного человека?
- Про то ведает бог, - сказал Виппо…
- Глуп ты, Виппо, - усмехнулся Генрих. - А я уверен: люди способны повернуть течение истории, таких людей было много, будут они и впредь. Вот только я не знал, как за это взяться.
- А стоит ли? - покачал головой Кунатт. - Как-нибудь само образуется!
- О, если бы так! - вздохнул Виппо, успокаиваясь.
Есть у романа некоторый недостаток, отмеченный в одной старой рецензии в ЖЖ: слишком много имён вываливает автор на читателя. Тем, кто слабо ориентируется в том историческом периоде, можно в них легко запутаться. Но, во-первых, к роману есть примечания, во-вторых, для тех, кому мало примечаний, в наше время есть Гугль и Википедия, так что при желании разобраться во всех этих князьях-королях-герцогах-графах и их родственных связях особого труда не составит.
Community Info