Звонит мне дочка по дороге домой из универа.
- Мам, срочно найди "Кысь" и начинай читать!
- Что, так хорошо?!
- Обалденно! Я сейчас читаю в маршрутке!
Понятно. Срочно нахожу и срочно скачиваю, сажусь читать (благо как раз у меня свободный промежуток) и действительно получаю массу удовольствия: и слог такой обволакивающий, утягивающий в другое время и в другую реальность, и сам сюжет ненавязчиво интригующий - интересно же узнать, что к чему там у голубчиков в постапокалиптическом мире.
Вообще начало книги буквально переполнено чудными лирическими отступлениями (чего стоит только описание Княжьей Птицы-Паулин) и совершенно сказочными описаниями "нечеловеческой" действительности (вспомнить хоть рассказы пришельцев с юга про девицу ссеребряно-золотыми волосами, про рыбу-голубое перо, про деда Мороза). Откровенно веселит даже произношение известных нам вещей устами Бенедикта: аружие, могозин, оневерстецкое аброзавание, осфальт, пуденциал... Такое же непередаваемое удовольствие получаешь от известных цитат, особенно стихотворных, вставленных в контекст так, что смысл изменяется ровно на противоположный. В общем, все эти постмодернисткие штучки так весело и приятно вкраплены в повествование, что принимаешь такую игру с энтузиазмом и даже радостью.
Но - увы - книжка хоть и небольшая по объёму, но дочитать её сразу, в один присест, не удалось. И каково же было моё разочарование, когда, вернувшись к ней на следующий день, я поняла, что это буквальночто-то совсем другое, абсолютно отличное от первой половины! Было такое чувство, что меня обманули и подсунули другую книгу. Потом-то, в и-нете, я нашла, конечно, объяснение: Т. тоже не успела закончить книгу сразу и дописывала её после длительного перерыва. А дописывая, действовала как будто не по вдохновению, а по заказу: завершить и при этом обязательно извлечь мораль и "заклеймить" тех и этих. А может, вдохновение было просто другое - "идеологическое"?
А впрочем, главная-то мысль у Т., на мой взгляд, всё равно хорошо проведена: не количеством прочитанных книг и даже не их качеством измеряется "глубина" человека и "тонкость" его души. Можно, оказывается, все силы положить на добывание книг, можно составить каталоги (вообще каталоги - это отдельный шедевр в книге!) и читать, что называется, запоем, но ни особенной доброты, ни любви к людям, ни даже потребности стать лучше - не испытывать. Недаром несколько раз с откровенной насмешкой упоминаются в книге сегодняшние опросы о том, какие три книги нужно спасти при катастрофе.
Вот спасено очень немало(и среди прочего - и Пушкин, и "Клобок", и "Анна Каренина"), но никакие самые замечательные книги не принесут пользы, если повреждена душа человека. А она очень повреждена, и это должно бы стать главной печалью "прежних" - тех, кто выжил после катастрофы и не подвержен обычным процессам старения. Но их почему-то занимают совсем другие вопросы, вплоть до либерально-политичсеких споров и разногласий прежних времён.
И вот ещё какая странность: как так получилось, что вера вроде бы сохранена, а о Библии никто не говорит? Но дальше это недоумение быстро развеивается: не сохранена вера, остались лишь суеверия и обряды, внешняя сторона церковной жизни, то фарисейство, о котором ещё Христос говорил давным-давно. И то, кстати, что и сейчас так заметно в церкви затмевает то хорошее и доброе, чего никак нельзя познать иначе, чем изнутри.
Мне довелось жить в глухой деревеньке на Вятке, и вот что меня поразило сейчас при чтении: именно эта деревенька во многом (хоть и утрированно) описана у Т.: вот эта самая "сермяжность" - без ума и без сердца, увы. Только по "моей" деревне ходили пьяные трактористы, а здесь скачут бывшие московские таксисты-перерожденцы и плетутся пешедралом голубчики с "последствиями".
Честно скажу: впечатление от книги хоть и неровное получилось, но сильное. Немножко жаль, конечно, что финал не так легко, естественно и весело "прописан", как начало. Но и то сказать, что герой-то главный тоже изменился - из доброго и простого, даже простодушного, детины он превратился в обрюзгшего и заматерелого "кыся". Какое уж тут веселье!
- Мам, срочно найди "Кысь" и начинай читать!
- Что, так хорошо?!
- Обалденно! Я сейчас читаю в маршрутке!
Понятно. Срочно нахожу и срочно скачиваю, сажусь читать (благо как раз у меня свободный промежуток) и действительно получаю массу удовольствия: и слог такой обволакивающий, утягивающий в другое время и в другую реальность, и сам сюжет ненавязчиво интригующий - интересно же узнать, что к чему там у голубчиков в постапокалиптическом мире.
Вообще начало книги буквально переполнено чудными лирическими отступлениями (чего стоит только описание Княжьей Птицы-Паулин) и совершенно сказочными описаниями "нечеловеческой" действительности (вспомнить хоть рассказы пришельцев с юга про девицу ссеребряно-золотыми волосами, про рыбу-голубое перо, про деда Мороза). Откровенно веселит даже произношение известных нам вещей устами Бенедикта: аружие, могозин, оневерстецкое аброзавание, осфальт, пуденциал... Такое же непередаваемое удовольствие получаешь от известных цитат, особенно стихотворных, вставленных в контекст так, что смысл изменяется ровно на противоположный. В общем, все эти постмодернисткие штучки так весело и приятно вкраплены в повествование, что принимаешь такую игру с энтузиазмом и даже радостью.
Но - увы - книжка хоть и небольшая по объёму, но дочитать её сразу, в один присест, не удалось. И каково же было моё разочарование, когда, вернувшись к ней на следующий день, я поняла, что это буквальночто-то совсем другое, абсолютно отличное от первой половины! Было такое чувство, что меня обманули и подсунули другую книгу. Потом-то, в и-нете, я нашла, конечно, объяснение: Т. тоже не успела закончить книгу сразу и дописывала её после длительного перерыва. А дописывая, действовала как будто не по вдохновению, а по заказу: завершить и при этом обязательно извлечь мораль и "заклеймить" тех и этих. А может, вдохновение было просто другое - "идеологическое"?
А впрочем, главная-то мысль у Т., на мой взгляд, всё равно хорошо проведена: не количеством прочитанных книг и даже не их качеством измеряется "глубина" человека и "тонкость" его души. Можно, оказывается, все силы положить на добывание книг, можно составить каталоги (вообще каталоги - это отдельный шедевр в книге!) и читать, что называется, запоем, но ни особенной доброты, ни любви к людям, ни даже потребности стать лучше - не испытывать. Недаром несколько раз с откровенной насмешкой упоминаются в книге сегодняшние опросы о том, какие три книги нужно спасти при катастрофе.
Вот спасено очень немало(и среди прочего - и Пушкин, и "Клобок", и "Анна Каренина"), но никакие самые замечательные книги не принесут пользы, если повреждена душа человека. А она очень повреждена, и это должно бы стать главной печалью "прежних" - тех, кто выжил после катастрофы и не подвержен обычным процессам старения. Но их почему-то занимают совсем другие вопросы, вплоть до либерально-политичсеких споров и разногласий прежних времён.
И вот ещё какая странность: как так получилось, что вера вроде бы сохранена, а о Библии никто не говорит? Но дальше это недоумение быстро развеивается: не сохранена вера, остались лишь суеверия и обряды, внешняя сторона церковной жизни, то фарисейство, о котором ещё Христос говорил давным-давно. И то, кстати, что и сейчас так заметно в церкви затмевает то хорошее и доброе, чего никак нельзя познать иначе, чем изнутри.
Мне довелось жить в глухой деревеньке на Вятке, и вот что меня поразило сейчас при чтении: именно эта деревенька во многом (хоть и утрированно) описана у Т.: вот эта самая "сермяжность" - без ума и без сердца, увы. Только по "моей" деревне ходили пьяные трактористы, а здесь скачут бывшие московские таксисты-перерожденцы и плетутся пешедралом голубчики с "последствиями".
Честно скажу: впечатление от книги хоть и неровное получилось, но сильное. Немножко жаль, конечно, что финал не так легко, естественно и весело "прописан", как начало. Но и то сказать, что герой-то главный тоже изменился - из доброго и простого, даже простодушного, детины он превратился в обрюзгшего и заматерелого "кыся". Какое уж тут веселье!
Community Info