Затем следует лекция «Что нужно для того, чтобы стать писателем?», в которой Вересаев обосновывает следующий постулат: «…Основное требование к художнику, главнейшее предусловие его оригинальности и нужности, это – быть самим собою».
Далее идут собственно «Записи для себя», имеющие красноречивый подзаголовок «Мысли, факты, выписки, дневниковые записи». Там много довольно любопытных вот именно мыслей, фактов, зарисовок, наблюдений, например: «Глаза – зеркало души. Какой вздор! Глаза – обманчивая маска, глаза – ширмы, скрывающие душу. Зеркало души – губы. И хотите узнать душу человека, глядите на его губы».
Но самое для меня интересное оказалось в конце. Это рассказ Вересаева о своем отношении к смерти.
«Смерти я никогда не боялся, страха смерти никогда не мог понять. Но недавно почувствовал: жду её как большого, поднимающего, ослепительно-яркого события».
Всё это было бы понятно, будь автор верующим человеком, но ведь нет, он честно признается, что «никакой «другой формы жизни» для себя не жду, кроме новой комбинации составляющих меня атомов, где «меня» уже не будет».
Не знаю, как он справлялся с теми минутами, когда вдруг всплывает из темных глубин осознание того, что всё это кончится, весь мир потухнет, ты больше не будешь ничего чувствовать, думать, говорить? Почему это никак его не трогало? Может быть, в том и заключается мудрость – если нечто является неизбежным, то бессмысленно его бояться, гораздо продуктивнее видеть в нем еще один источник для радости?
Community Info